Стратегия обеспеченности решений

Теория устойчивости государства или стратегия
обеспеченности решений


Введение.

    Современные стратегии строительства государств мира и, самое главное, общественной безопасности потерпели крушение в виду содержания в них больше желаний и страстей, а не реальных положений, отвечающих мировому движению народов, и элементарной логики. Во главу угла современных обществ поставлен принцип личной выгоды и эффективности. Исчезло понимание, что быстрый результат ведёт к фундаментальной ошибке и похищению свободы друг у друга. Где доминирует выгода, там нет честности. Было бы правильным признать, что мир живёт в холодную, лишённую поэзии, эпоху, где принципы сохранения обществ доводятся до крайности.
1.

    Народы имеют разную скорость движения в своём историческом пути и разную массу, то есть население разных стран по количеству не соответствуют друг другу, а, значит, существует разность энергий преобразования и накопления сил у каждого племени. Есть у народов энергия в состоянии покоя, которую определяют масса в состоянии покоя и аналогичная скорость, которые отличаются от массы и скорости в состоянии движения. Можно выразиться следующим образом: «Вы не смогли совершить простого нападения, поэтому избегайте таких сложных движений. Научитесь ходить вначале, а потом бегайте». Примерами могут служить арабы до 7 века, а затем 7-11 веков и европейцы эпохи Возрождения, Китай на разных этапах своей цивилизации.
Законы одного народа не применимы к другому народу. У всех народов различные потребности и образ жизни, который проистекает от потребностей. В противном случае мы имеем общественную гетерономию – чужеродную закономерность, или определяемость явлений общества, созданного одним народом, чуждыми ему внешними законами другого народа. 
История имеет примеры этому и наиболее ярким является романизация Римом завоёванных народов по принципу: «Все дороги ведут в Рим». Именно этот принцип во внешней и внутренней политике привёл к ничтожеству, а затем и к уничтожению этой цивилизации. Тогда как установленное обычаями общественное поведение меняется лишь новыми обычаями, предписанное законами – новыми законами.
    Необходимо отрицание постулата, идущего со времён Христофора Колумба, что при встрече двух цивилизаций низшая цивилизация разрушается. Демография – это показатель благополучия народа и эффективности государства и, если наиболее развитые общества Европы, как они себя представляют всему остальному миру, стареют, и идёт естественная убыль создавших их народов, то эти общества, а значит и народы, неблагополучны.
    Народы проходят через свои измерения и порой эти измерения неизвестны и неопределённы. Неизвестность требует поиска, ведущего к  альтернативной, иной организации жизни;  неопределённость трансформируется. Чтобы жить по-иному, необходимо делать то, что раньше никогда не делали. Путь в современном мире для западных народов - трансформация, для восточных народов – неизвестность.  То есть задачи перед ними стоят разные и соответствующая их постановка другая.
    Западные народы избрали путь создания и развития буржуазных обществ. Это исходит из их природы. Восточные народы и народности к этому пути близко не подошли. При этом восточные народы бездумно считают, что они встали на этот путь или идут к нему, заявляя, что западные народы начали строительство буржуазного общества 250 лет назад, они же всего 20 лет. На самом деле буржуазное общество является современным итогом их многовекового, в чём-то болезненного и трагичного перехода из одного состояния в другое. Это ясно видно, если внимательно посмотреть их законы регулирования общественной жизни и наказания за деяния, идущие в разрез с общественной моралью и нравственностью. Подобных законов у восточных народов никогда не было. Выборы у них превратились в абсурдный ритуал. Наиболее укоренившиеся обычаи или нравственные установления являлись  и до сих пор являются их законами или подменяли и подменяют собой законы.
    Экономика западных народов на современном этапе эмиссионная. Им главное сбалансировать соотношение курса валют – доллара и евро.  Экономики восточных народов в понимании западных народов нет, или она функционирует на других соотношениях и законах.
    Законы, способные к достижению величия народом, не годны к управлению им, поскольку их естественное действие состоит в том, чтобы сделать народ великим, но не управлять.

2.

    Мы живём в современном мире, который состоит из консервативных обществ, то есть охраняющих тот образ жизни, который стал привычным и старающихся держаться подальше от перемен. Здесь живут по принципу: «Не садись на лошадь, на которой сидел король и не спи с женщиной, с которой спал король». Стоит им предложить значительные изменения, как они проявляют мало желания к этому. Кодекс чести пишут кровью на сердце. Жестокость законов является верностью традициям. Это общества, где есть правила, которые нужно лишь неукоснительно соблюдать. Во всём присутствует дух отчуждения от общественных дел и процветает идея совершенствования, уход от стеснений. Идея совершенствования в свою очередь способствует всему, что влечёт к созерцательной жизни. Современные консервативные общества уклоняются от действий, ведущих к решению  коренных проблем бытия. Чтобы избавиться от созерцательной жизни необходимо отказаться от идеи совершенствования. Они не хотят открывать свой разум новым идеям и установкам, боясь обмана. Консервативные общества не интеллектуальны. В основе таких обществ лежит религия.
Признание того, что действующие религии не справляются с ролью духовного и нравственного лидера, как это было с момента их возникновения, – путь к разрушению консервативных обществ. Религия – это образ жизни. Требованием времени является новая религия и создание нового общества. Должна быть концептуально самостоятельная система, новая концепция безопасности общества.
    Современный мир состоит из ханжеских обществ. На современном языке – это обвинения друг друга в двойных стандартах и теория «управляемой демократии». Здесь честным людям нет места. Пусть ищут счастья в другом месте. Тут правдой о людях считают то, что говорится о них за их спиной. Лучше иметь преувеличенное мнение, чем никакого. Мораль заменена комфортом или их путают друг с другом. Повсюду грубые, жестокие и безграмотные люди. Снаружи благородные, а изнутри их пожирают термиты порока и разврата. Они гложут их душу. Искалеченная форма жизни. «Заботишься о своей шкуре. Это ты любишь больше всего?». Цель законов – наказание пороков и исправление нравов. В то же время, когда к  светской власти присоединяется власть духовная, власть становится сильнее и неограниченнее. Крайняя степень власти соединяется с крайней степенью опасности не только для общества, но и для самой власти. Власть перестаёт видеть и познавать. Боль для неё – наркотик. Она ею питается. Наживается на чужом горе, вере в чудо. Власть состоит из умов грубых и пошлых. Требованием времени является новый образ правления, каковым ныне известные образы правления не являются, и создание нового государства. Более того, тирании как раз и проистекают из корня народного представительства. Всегда происходит так, что общества потребляют только то, что внутри себя видят.
    Современные общества суеверны. Суеверия, как явления общественной жизни, предопределяются обстоятельствами возникновения ранее опасности, приведшей к низкой самооценке народа. Процветает душевная ущербность. Её прячут за работой, её наличием. Одной из форм суеверия является ксенофобия. Крах идей мультикультурализма - показатель расцвета суеверных обществ. Здесь ритуал – это музыкальная настроенность души на глубину жизни. Забивают колышки, и страх не даёт их перейти. Здесь как в тюрьме, только всё обнажено, и выбор явственнее и жёстче. Человеческие жертвоприношения у них в крови. Религиозный ритуал. Просто исполняют обычаи, основанные на постоянных принципах, унижая ум. Кто свободно мыслит, становится их врагом. Проблеск живой мысли суеверным людям кажется грубостью. Обычаи рабского народа составляют часть его рабства. При рабстве добродетели либо скрываются в форме почитания и упования на обычаи, возлагая на них всю добродетель, либо их нет вовсе. Появляется ослепление. Ослепление всегда развращает ум, и народ принимается за дело, исход которого зависит от случая, но не от его природы, структуры и закономерностей. Путь преодоления суеверий – смелость мысли целого народа и умение распознавать истинных врагов. А это возможно обретением веры и преодолением невежества.

    Надо признать, что коррупция является необходимым и жизнеобеспечивающим явлением аграрных, отсталых стран с малообразованным населением. Обществу, привыкшему к коррупции, сложно решать какие-то задачи без неё. Власть в этих обществах называется другим именем: «всласть». Общество живёт по принципу: «Нам всё равно какая власть, лишь бы питиё всласть». В основе коррупции – лень. Лень ума, души. Коррупция – истинный клад для прожжённых дельцов. Жалкие твари – им бы продать подороже и купить подешевле. Коррупцию нужно понимать не только как подкуп, но и как семейственность, родовую принадлежность, распределение контрактов и ресурсов среди дочерних и аффилированных компаний. Здесь можно говорить об упрощенном в высокой степени подходе к государственным и общественным проблемам и отсутствии каких-либо результатов в их решении. Алгоритм действий: взятка – решение. По иному решения не принимаются. Всё находится в вакуумном состоянии. В коррумпированном обществе лишь садизм и недоверие. Оно состоит из неудачников. На них можно положиться. Именно потому, что пойдут на всё: они не хотят проигрывать. Их души заперты в тюрьме, как крысы для опытов. Такие общества стоят на месте, предполагая, в том числе путём принятия чуждых народу законов, и бесхитростно веруя в возможность их потребления, что движутся вперёд.
При этом системный кризис Европы – не работает ни одна форма борьбы с коррупцией. Так проявляется бессилие европейцев. Они в мировом масштабе почти не принимают участия в производстве стали, текстиля, сельскохозяйственных культур, иной промышленной продукции, и лишь оказывают услуги, а значит, живут за счёт государственной казны. Более того, уменьшается участие европейских народов в делах правления. Президентов и премьер-министров их стран, по сути, не избирают. Это должности, на которые назначают. Свою безопасность общество находит в своей низости – лести, подлости и преступлениях. Уровень социальной агрессии мерится, в том числе коррупционными проявлениями. Если коррупционных проявлений много, или, более того, они повсеместны, то социальная агрессия высока.
В обществах, где правление строится по принципу «я здесь власть и судья», коррупция отсутствует, а есть властная рента, являющаяся основой их государственного образования. Государственный служащий «кормится с вотчины». Это волчье логово и они – государство и «вотчина» испытывают искреннюю радость, если сумеют причинить друг другу вред. Собственность является функцией от воли лица, находящегося у власти. Закон есть проявление воли лица, находящегося у власти. А значит, лишь собственность является функцией закона. Других функций у закона нет. Во всех сферах заключаются сделки, то есть дают то, что возьмут. У людей только хватательный рефлекс, а это нервно-психическое расстройство. Используют друг друга: «Я у тебя что-то взял?» Друг у друга отнимаются источники доходов. Нет спроса на качественного работника. Общество, несмотря, что у него отняты источники доходов, ведёт образ жизни, на который тратятся значительные суммы денег. Повсеместно вы увидите лица жадности и предательства. Карьеристы. Тот, кто стремится к карьере, совершает много подлостей. Здесь главным является определение стоимости уступок и цены шагов навстречу друг к другу. Вечный зов алчности. Озлобленным нужны лишь власть и деньги. Схватить и поделиться – таков принцип жизнедеятельности. Здесь всё несправедливо, то есть всё является и всем причиняется лишь боль, и не нужно психодрам. Зачем что-то говорить, если знаешь, что с тобой поступят несправедливо. Либеральные методы здесь не действуют.
Создают организованные группы, чьими руками творят несправедливости или боль. И, если всё несправедливо, то тут лишь одни организованные группы. Кругом подлость, лесть и преступления. Они совершаются этими преступными группами. С учётом у них оружия, а производства, услуги, медийные средства, банки, иные финансовые организации, благотворительные фонды, общественные организации тут превратились в род оружия, - организованные группы стали войском. Войска должны сами себя кормить. У них всегда дурные приёмы. Одновременно так осуществляется защита, но не защита общества, а лишь собственных эгоистических интересов. У них нет милосердия: око за око, зуб за зуб. Втягивают других людей, молодые силы страны в эту грязь. Тем самым показывают, что они не выше их, сознания войска, психологии карателя. Более того, семья, родственные узы – один из родов оружия. Нет свободы личности. Права у тех, у кого капитал. Уничтожаются все законные ограничения их власти, взамен им присуждаются чрезмерные почести. И им не интересна жизнь, которую ведут другие общества и народы. Данное обстоятельство служит причиной страха перед собраниями людей, поэтому у общества отнято право избирать судей. Это же является условием уничтожения общества и государства, поскольку общество теряет подвижность, а государство - инициативу. У них нет собственного мышления, дальновидности. Государство в лице своих представителей занимается делами частных лиц такого рода, а при наличии между ними конфликта, то рассмотрением его.
Без властной ренты такие государства перестали бы существовать, поскольку народ лишён энергии и изобретательности. И не нужно обольщаться: кто кому служит, тот того и раб.
Общество и государство являются тайными врагами друг другу. Отсутствует презумпция невиновности налогоплательщика. Он априори виновен. Любое дело здесь продвигается социальной агрессией, которая постоянна и находится на уровне, граничащим с особо опасным насилием, влекущим массовую гибель людей и общества в целом. В основе ненависти - страх. Власть тут всегда неэффективна. Поэтому властная рента обеспечивается всеми мерами государственной поддержки, в том числе бюджетным и избирательным законодательствами.
Эти государства поглощают общества, высок уровень репрессий, которые являются неотъемлемой частью частной жизни, поскольку люди думают, что власть имеет право на всё, переступая через индивидуальность. В таких реалиях ничто нормально существовать не может, в том числе и осуществляться государственные функции. Репрессии, направленные на частную жизнь, прослеживаются в уголовном и административном законодательстве этих государств. Здесь нужно малодушие граждан внутри страны, чтобы они позволяли властвовать над собой и мужество вне границ, чтобы они защищали своего владыку.
В таких обществах, как показывает история, зло достигает такого уровня, что они начинают уничтожать сами себя. Суеверия, лень, ханжество, консерватизм и властная рента, несомненно, являются этим злом.
3.

Должен быть угол поворота, который возможен, если покончить с узостью мысли, душащей нас как удав. Признание не инерционности общественного мышления, а его узость. Узость состоит в видимости правосудия для восстановления справедливости, а значит, нет справедливости, и прикрывается привнесёнными извне законами, боясь извлекать из глубин общества её собственные законы жизнедеятельности и поступательного движения. Справедливости нет там, где нет доверия. Всё это можно назвать одним словом – тирания. Тирания узости мышления, причём жестокая. Её можно победить, если идти навстречу собственному страху. Бежать от него всегда ошибка. Страх всё равно реализуется через тебя или твоих потомков. Он от невежества. Общество безопасно только тогда, когда переходит от метастабильного состояния в нестабильное и в рамках нестабильного состояния находит свой путь. Народы с трудом усваивают законы, написанные с кровью, потому что цена свободы очень высока. За неё платят собственной кровью.
Всё дело в образе жизни, которую ведут общества, хотя ситуация изменилась. Уже нет того богатства, которое находилось внутри него, и которое оно могло щедро потреблять. Но общество продолжает вести прежний образ жизни. И, если нет своего прежнего богатства, то они продолжать этот образ жизни могут лишь по чьей-то милости. А это подлая жизнь. Всё общество опускается до низости: потребление идёт недостойными путями. Средствами благополучия являются лесть, подлость, преступления.

4.

Мировой порядок обеспечивается главным организующим фактором любого общества – защита от войны.  История народов – это история войн между ними. Схема проста, как распятие Христа – военная сила. Победивший народ устанавливает власть оружия, то есть власть насилия, а значит то общество, которое выгодно ему, а не побеждённому народу, по принципу: «Горе побеждённому».   Победителем становится тот народ, который умеет правильно определить направление главного удара и способен на смелый стратегический манёвр для последующего решения стратегических задач. Народ проигрывает в мировой истории лишь тогда, когда нет общества, способного к своей защите и созданию эффективного государства. При этом у категоричного, застрявшего на абсолютах, и находящего успокоение на счастливых завершениях народа устойчивого государства быть не может. Он не умеет мыслить нюансами и не видит успокоения в эмоциональной утончённости и неопределённости. 
Путь народов не идёт по прямой и только восходящей линии. Зачастую он извилист, иногда народ ходит кругами, не найдя ничего лучшего, как неоправданно перенять чужую закономерность, и не осознавая, что нельзя вырасти, не ошибаясь. Решения принимаются, когда есть цель.  Слабоумие становится характером народа, и нет тогда у него мудрости, как в повседневной жизни, так и предпринимаемых им по его же разумению великих предприятиях. Нужно понимать, что тот, кто бездумно поглощает информацию, тот не владеет собой.
Помимо этого современные исследования установили, что 97 процентов населения планеты завистливо. Формы зависти многочисленны. Принятие чуждых закономерностей является также проявлением зависти. По-другому такое поведение народа не объяснить. Поскольку для создания общества западных народов восточные племена должны обладать необходимыми условиями и опираться на власть, которая может быть увеличена по природе, а не искусственно раздута. Их нет.
Либо восточные народы и народности так долго привыкли повиноваться и считать, что всё их благополучие зависит от их владык, что теперь собственных владык у них заменили западные народы со своими теориями и идеями. И это непритворно, ибо весь народ или народность не притворяется, не обманывает, не льстит. Тогда как им лишь необходимо осознание того, что лучший способ поумнеть – это состязаться с народом, который умнее тебя и всегда помнить, что самый опасный враг прячется там, где меньше всего его будешь искать. Он окажется у тебя за спиной ещё до того, как ты поймёшь, что он рядом.  Противодействовать такому врагу можно лишь воинской дисциплиной, которая понимается как благоразумное и спокойное управление обществом. Не увлекаемое страстями рвение всегда справедливо и умеренно в своих проявлениях.

5.

Повсеместно используется такой вид оружия, как информационный вирус. Это враждебность. Враждебность предшествует нападению и проявляется более открыто по мере ослабления вашего силового потенциала. Зародился он от принципа времён расцвета Британской империи: «Традиции Англии – традиции всего мира». Вирус управляем. Он подавляет иммунитет общества. Его подчиняют без надобности обращения в провинцию, оставляя ему для видимости самоуправление. Общество становится зависимым от него, а зависимость приводит к слабоумию. Это оружие обществами одних народов используется для защиты своих инвестиций и разрушения обществ народов, представляющих для них угрозу их безопасности и благополучия. В обществах, подвергнутых нападению, по убеждению противной стороны, слаба защита от информационного вируса и нет адекватных противостоящих ему информационных и интеллектуальных ресурсов. В то же время попадание собственных интеллектуальных ресурсов в уязвимые места другого общества на 63% в ходе противостояния с ним делает нас противником, которого нелегко победить. Это принесёт громадные богатства и откроет значительные ресурсы за пределами страны, предоставленные новыми союзниками. Для победы над этим оружием самым важным условием является прекратить непримиримую злобу внутри страны и покончить с праздностью ума. Праздность ведёт к неистовому выступлению против других. Внутри страны информационный вирус проявляется как манипулирование общественным сознанием. Вне его границ наиболее ярким примером могут послужить международные рейтинговые агентства, международные организации, заявляющие свою позицию по проблематике отдельных государств. С этим оружием побеждает всегда тот, кто злее и изобретательнее, более мужествен и сильнее духом. Это своего рода «охота на ведьм» и ведёт к контролю над умами.  Та же карикатура стала причудливым объявлением войны.

6.

Общество должно быть разнообразным, то есть обладать нужными элементами и в нужном количестве, и симметричным, создающим единое целое. Для симметрии учреждения должны быть просты, лёгки для восприятия, от них лишь требуется взаимоувязанность всех второстепенных деталей с главной частью. Для построения такого общества самым важным является отойти от лености ума. Отсюда, душа не может изменить воспринятые ранее впечатления. При лености ума, которая естественно связана с леностью тела и, исходящей отсюда повышенной массой тела, общество неспособно ни к какому усилию и ни к какому самообладанию, позволяющим благоразумно и спокойно управлять им. В противном случае общество, раз восприняв те или иные впечатления, не может уже более изменить их. Оно следует внушению собственных чувств и страстей. Всегда происходит так, что общества потребляют только то, что внутри себя видят. Вот причина того, что законы, обычаи и нравы народа остаются до сих пор и останутся ещё тысячу лет неизменными.
Весьма показателен в этом миф Древней Греции, когда пройти в лабиринте невозможно без путеводной нити и победить Минотавра, жаждущего крови, невозможно без меча. В создании нового общества  нужно установить закономерности, которые будут нитью выхода из запутанной ситуации и будут мечом, сразившим консервативные, ханжеские и суеверные общества. В суеверных обществах, чтобы определить силу шамана, к нему подсылают дух волка. Боятся агрессивного в отношении себя шамана: «В гневе он съест человека». У российских шаманов существует поверье, что бык более сильного шамана съест быка слабого шамана. Шаманы утверждают, что медведь и человек едины, где человек стремится стать зверем, оставаясь при этом человеком. Одной из частей шаманизма является культ стихии – культ святой воды. Привязывают ленты к деревьям в надежде на счастье.
Жизнь – это энергия. Где заканчивается одна энергия, начинается другая. Покончив с энергией суеверного общества, общества властной ренты и коррупцией, народы обретут новую энергию взаимодействия и решения стоящих только перед каждым из них задач цивилизационного развития. Когда нарушается равновесие во Вселенной, включается возвратный механизм и ни одно действие не проходит без следа. 
7.

      Самобытность народа определяется его традициями, обычаями и моралью. Но традиции, обычаи и мораль не являются организацией общества. Как маленькие раздробленные графства и герцогства Франции и люди, проживавшие в них нашли своё единство и отражение в самоназвании «француз»? Их привела к этому Столетняя война и национальная героиня Жанна д*Арк. Анжуйцы, бургундцы, гасконцы  и другие осознали, что они французы, одно целое. Без различий по территории принадлежности, племенной идентификации. Ришелье, Луи 14, идея якобинцев – пойти против воли родителей, а затем Наполеон сделали его великим. Гениальными поэтами, писателями, музыкантами и выдающимися государственными деятелями был создан национальный характер французского народа. При этом люди, олицетворяющие культуру целого народа, на пустом месте появиться не могут. Точно также можно говорить о немцах, которые ещё в 19 веке состояли из раздробленных удельных княжеств. Начало было положено Мартином Лютером, который переводом Библии на немецкий язык отделил саксонцев, баварцев, рейнцев, вестфальцев и другие княжества от Римской католической церкви, обязывавшую Библию читают на латинском языке. Таким образом, была создана общность всего немецкоговорящего населения. Бисмарком немецкая нация строилась по принципу «мечом и огнём». Народностям, населявшим Пиренейский полуостров, пришлось пройти через Реконкисту. Так они стали испанцами. Швейцарцы до сих пор неимоверно чтят своего героя Вильгельма Телля, отказавшегося, при молчаливой покорности всех жителей кантона, снимать шляпу перед немецким завоевателем. Обычай снимать шляпу перед немцем до него неукоснительно соблюдался. Нация русских создавалась через отказ Иваном 3 платить дань монгольским ханам, через войны и опричнину Ивана 4 Грозного, «Смутное время» с Лжедмитриями и польским нашествием, реформаторство и войны Петра 1. Исторический опыт показывает, что нации создавались в то время, когда существовавшее общество проходило через нестабильное состояние и подъём национального самосознания. Население осознавало себя принадлежностью единого целого, и не столько культуры, языка, экономики, сколько духа, который и формирует национальный характер. Для экономики важен внутренний рынок и производство с потреблением внутри страны. Излишки продавались зарубежным народам. Так родилась теория меркантилизма, которая явилась дополнитель0ным условием формирования нации. Это давало возможность французам, немцам, русским, швейцарцам и другим гордиться своим успехом среди чужестранцев. Среди населения кантонов, княжеств, графств насаждался культ внутренней свободы и независимости от консервативных представлений о принадлежности к отдельному племени, отдельной территории. Для этого не создавался единый административный и политический центр, он был лишь следствием этого процесса. На ярких примерах отдельных личностей, небольших городов создавался дух гордости за французскую, немецкую нацию. Городам за значительные свершения, как, например, при защите от неприятеля, или производившим тот или иной товар, которому не было равных среди других производителей,  дарованы привилегии. Сословию, нельзя отрицать того факта, что они существуют до сих пор под стыдливое умалчивание или, прикрываясь красивыми современными названиями вроде «средний класс», представлялись прерогативы. В обществе существовали лица, значительные сами по себе, без государственных должностей либо принадлежности к тем или иным политическим группировкам, кланам.
Нужно заметить, что нации образовывались только при монархической форме правления. Причём монархия была абсолютной. Там, где монархии не было, а была деспотия, существует племенная раздробленность и отсутствует полноценный внутренний рынок. Монархом власть на места не передавалась во всей полноте, в необходимой части она сосредотачивалась в его руках. При деспотиях существование лиц, значительных сами по себе, не допускается; власть на местах переходит целиком в руки тому, кому она доверена. И эта форма правления неизменна. Поскольку она может меняться только в ущерб себе. Для этого необходимо предоставлять привилегии и прерогативы, а это может происходить только за собственный счёт. Монархия при формировании нации от принципа «первый среди равных» перешла к абсолютной, и только при нации она стала конституционной. Примерами могут послужить Англия и Япония. Единый народ получил реально действующий парламент с многопартийной системой. Лишь при завершении этногенезиса монархия перестала быть наследственной, а стала выборной под вывеской «президент» или «премьер-министр». По-другому население к власти не допускают, у народности  нет национального характера и национального мышления, чтобы самому прийти к власти или завоевать её. Национальный характер и национальное мышление – это организация общества.

8.

Тоже самое, правовая свобода может быть только при внутренней свободе. Законы – суть продукт национального мышления. Не может быть такого, что законы одного, более высокого уровня развития, как нация, могут быть применены к народности, стоящей на одной из низших ступеней цивилизации. Население стран усваивает с трудом законы, написанные кровью, законы, принятые законодателем во исполнение тактических целей, не усваиваются вовсе, поскольку неудобства, причиняемые ими, носят мирный характер. Примечательна в этом отношении пословица: «Дружи с соседом, а порох всегда держи сухим», где законы как раз и есть этот порох. На это указывал ещё Гай Юлий Цезарь в своих «Записках о Галльской войне»: «Галлия по всей своей совокупности разделяется на три части. В одной из них живут бельги, в другой – аквитаны, в третьей … - галлы. Все они отличаются друг от друга особым языком, учреждениями и законами». 
Внутренняя свобода – это отсутствие косности и узости мышления и поведенческая самостоятельность. Внутренняя свобода возможна лишь при отсутствии удела животного, когда человек живёт только инстинктами или по-другому интересами, инстинкты ведут его к повиновению установившейся морали, и наказание влечёт тоже лишь повиновение, то есть наказание исполняет роль «прокрустова ложа», а не поиск других путей решения задач. Животное тоже владеет собственной жизнью, но у него нет ума. Ум заменён инстинктами. Это бессознательное существование. Помимо этого, народность на подсознательном уровне  боится отказаться от прошлого. Почему? Она боится того, что их ждёт впереди. Боится изменений. В прошлом жить легко. Оно не может причинить вреда. На современные обстоятельства нет адекватных реакций. Страх затуманивает сознание. Так и народности останавливаются на пути своей трансформации в нацию. И, если западные народы ищут цели и пути трансформации, их нынешний путь – это путь инновационных технических технологий и новинок, задыхаются от них и ищут выход, важно отметить, что их кризис тоже имеет мировоззренческие причины, то восточным племенам цель известна, пусть ищут пути и закономерности своей трансформации в нацию. Сейчас их светом, то есть первоосновой, сутью жизни и продолжением вечного является племенная и территориальная идентичность. Другими словами, отсутствие национального мышления и неосознанный, на уровне подсознания, отказ от общего национального характера. Есть лишь любовь к обычаям старины и традициям, создавшим народность. Нет ничего сильнее чувства любви. Соответственно этому существует система управления обществом и государством.
Обычаи и традиции нельзя отрицать. Отрицание их - это отрицание народности, то есть того, что уже есть и откуда отталкиваются для выхода на высшую ступень развития. Народность – это пространство, где действуют обычаи и традиции. В прошедших исторических обстоятельствах обычаи и традиции придавали стабильность родоплеменному союзу, обеспечивали его безопасность. Но за пределами чувств что-либо существовать не может. Они  - истинный критерий познания бытия у народности и наций. Энергия обычаев и традиций не закончилась до сих пор. Иная энергия иной жизни может начаться лишь после завершения предыдущей. Это главная причина, почему народность не может выйти на уровень создания собственных инновационных технологий, как бы ни старалась, есть только крупица одиноких талантливых умов, вынужденных отдавать свои силы западным народам. Народность способна лишь покупать их у наций и соответственно впустую тратить свои природные ресурсы на ложные цели. Тогда как это является современной формой выплаты дани. Этому пути рукоплещут жестокие и безумные. Признавая, что обычаи и традиции составляют цивилизацию, то остаётся признать, что не закончилась энергия этой цивилизации.
 Приспособление инновационных технологий, являющихся следствием чужого цивилизационного развития, к себе и себя к ним лишь временное затишье и потеря времени. Ловушка времени. Больно видеть примитивный подход к проблеме. Как не понятно, что между людьми в народности на её уровне существуют сложные связи? По сути, народность потребляет людей, из которых состоит. Это тупик. У народности развивается ложный комплекс неполноценности. Появляются невыполняемые высокоэмоциональные требования, в результате у народности появляется синдром эмоционального выгорания, хронической усталости. Здесь нет любви, а лишь обладание друг другом. Смотрят друг на друга как пьяница на открытый бочонок вина. Любовь – не обладание. У алкоголика нет любви к ближнему, у него лишь заложники. Ступор. Народность оказывается как бы запертой в жарком, тесном помещении и предложи ей сделать что-нибудь значительное, она выкажет к этому мало желания и, самое главное, способностей. Она продолжает, не зная прямого пути, своё движение к присущим только ей целям окольными путями, теряя время и силы, и увеличивая пространство, по которому ему суждено пройти. Это вновь есть отсутствие ума. При отсутствии ума средствами достижения цели являются лесть, подлость и преступления. Мошенники, воры, предатели и их подхалимы не могут быть народом, народностью. Мораль тут такова: если ворует честно, то и народу нормально; если ворует как крыса, то и всем остальным плохо. При этом включаются только низшие уровни психики и, как естественное следствие, она внушаема, она идёт, не понимая и не зная, кто её ведёт и куда ведут. Так народность вырождается в толпу, а для толпы, чтобы привести её в бессознательное, абсурдное и саморазрушающее движение, достаточно окрика и зависть.

9.

Толпа нападает только тогда, когда есть её численное превосходство и никогда не прощает обид. Толпа – груба, жестока, чванлива и неразумна. Она алчна. Толпа хочет лишь праздного существования и патернализма. Не более того. Идёт забвение всех своих обязанностей, презрение к долгу гражданина, низкое высокомерие и самое худшее – издевательство над просвещённым умом, высокой и благородной душой, честностью, мужеством. Во главу угла ставится личная выгода. Где выгода, там честности нет. Всех окружает лесть, подлость и преступления. При всём этом, толпа боится потерять эту жизнь и поэтому обвиняет всех других в смертных грехах.  Боится признать, что проблема существует внутри неё и страшится взять ответственность на себя за своё положение в мировой истории, в конечном счёте. Таким образом она транслирует неуважение и нелюбовь к самой себе и, как следствие, боязнь мировой конкуренции. Нет уверенной в себе, образованной народности, а есть испуганная, с кричащим от боли и ужаса, жалким внутренним миром толпа. Слабоумное мракобесие накрывает её. Она лишь порицает. Порицание – это слабость, слабость – форма отчаяния. Соответственно порицание есть ни что иное, как форма отчаяния. Время, когда толпа столкнётся с ужасом своего существования, придёт. Почести инстинктам и честолюбивой праздности закончатся. Всегда нужно помнить, что когда заканчивается одна энергия, начинается другая.
Поэтому требуется подготовка инновационной стратегии перехода на высший уровень развития и соответствующей ей тактики. Стратегия – это тот инструмент, который обеспечивает выполнение задач, определяет цели, распределяет силы по стратегическим направлениям. Мостом должен быть стресс, который понимается как двигатель прогресса, а не боль, поскольку при стрессе затрачивается огромная эмоциональная энергия и чем больше масса стресса, тем быстрее и лучше задействуются механизмы перехода к национальному характеру, образующему государственное мышление. Государственное мышление – это отсутствие какой-либо возможности поставить интересы отдельных лиц, племени в целом, над интересами нации. В нём нет места частному корыстолюбию, всеобщему страху. Эта энергия - не сумеречный пыл, а священный огонь. 

10.

Стратегия представляется в такой форме, где происходит разговор Прохожего с людьми, которые могут проживать в какой угодно стране и представлять собой любой социальный слой с различными представлениями о жизни и человеческими потребностями, от коих проистекает их образ жизни.

Прохожий:

И восстал Бог из пепла -
Я хочу познать земли все тайны – и ему ответила змея –
В этом я помогу тебе -
Мы умираем однажды, но всю жизнь!
Если вам хочется что-то сильно,
Себе позвольте это.
Вернулось если это, то всегда оно было Вашим.
Если нет –
С начала самого
Вашим не было оно.
Разные приметы у людей:
Разбитое зеркало у одних – к несчастью,
У других – без бед лет семь прожить.
Сделать видимым то, невидимо что.
Остров – маленький рай. Мы заботимся о нём, он – о нас.
Внутренний взор.
Мыслями глубокими отягощена душа,
А тело подавлено и томится любовью.
Перекошено нежной яростью лицо,
Призрак и тьма.

11.

Лиметба:

Время можно подарить,
Внимание оказывая, поддержку,
Любовь проявляя.
Продать, обменивая на деньги.
В пустых уничтожить опасениях, сомнениях,
Разбивая в слезах, неудачи оплакивая свои,
В глупой ярости спалить.
Приумножить, вкладывая
В людей знания.

12.

Вольсбур:

Расстаются когда двое,
То их часть уходит с ними.
Думают они, что не изменятся чувства их,
И они не уязвимы.
Что не хватает этому дому?
Жизни ему не хватает.
Прилетевшие соловьи,
Их песни,
Не могут нарушить это запустенье.
Сад прекрасен!
Гармония и Симметрия в нём.
Глаза в восторге.
Прохожий:

Живёте Вы
В мире параллельном.
 
Нагия:

На одном дыхании обо мне и доме говорите.

Маундея:

Состояний одних и тех же душа долго не выносит.

Таитагбер:

Кого-то если склонен обвинять, всегда об этом думать будешь:
Медленно столь движется он, чтоб увидели все, что неудачник он?

Иргетурс:

Иду, как будто в темноте, на ощупь.
Другого в движении грациозном повторяет каждый.
Вуаль на пару эту темнота набросит,
Но продолжается и ночью танец.

Прохожий:

Кто внемлет укоризне, тот мёртв и ничего не ведает о любви.

13.

Розенкранц:

Птица выбирает дерево, а не
Дерево – птицу.
Так за поступки отвечает человек.
От животного отличается этим он.
Сто двадцать тысяч в мир пришло пророков,
Но о четырёх написаны лишь книги.
Это Мухаммед, Коран написавший,
Моисей, море Красное надвое рассёкший,
Воскресивший Лазаря, Иисус и
Давид -
Музыки даром его Бог наделил,
Что общаться с Богом помогала.
Духовное пробуждение в музыке заложено –
На духовном росте основана она.
Летели птицы на звук его и
Тот, кто в музыке талантлив, говорят не зря,
Давида носит ожерелье.
Их наказание это – книга. Выкуп для них.
Книга – это жизнь, в которой никто за содержание не отвечает.
Отдельные страницы не можем вырвать мы из книги,
Но её в огонь всю бросить можем.

14.

Иргетурс:

Женщина – это симфония,  в сосуде заключённая.
У каждой свой аккорд.
Аккорда четыре, двенадцать нот.
Но нота есть ещё дополнительная,
Изумляет всех тогда она.
Посмотрите на неё –
Головы и тела,
Какая диспропорция!
И взгляд совершенно другой –
Она видит всё в другой перспективе.
Это либо боец с силой,
Либо противник, опирающийся на мощь ума.
Иди туда, где много людей.
Вначале будет страшно.

Таитагбер:

Почему?

Иргетурс:
Это не книжка –
Картинок рамки реальность шире.

15.

Маундея:

Источника чистых вод не спутать
С водами илистыми моря.
Любящую Женщину обмануть нельзя.
Любовь – в воды Реки будто входишь.
Окунаешься в неё, погружаешься полностью,
Очищаешься и
Частью становишься её.
Достаточно сильна любовь твоя,
На неё опереться, чтоб я могла?
Нет ничего красивее гор, но вот беда –
Холодно в горах всегда,
Снег лежит, и
Ты от холода дрожишь. Я ж боюсь, чтобы
Вместе с холодом не замёрзла твоя любовь ко мне.

Иргетурс:

На зов сердца отзывается то, что ему дорого.
Душа – не горы.
Только там зов эхом возвращается к тебе.

Маундея:

Честь, верность и почтение – их вручают любимому.
Если в холод соприкоснешься с ледяной водой, -
Станет теплее.
Не допусти, чтобы источник стал несчастным.
Вера в виде струи воды по капле попадает
В сердце женщины и
Навсегда остаётся там.

Лиметба:

Два вида есть любви:
Страстная одна – любит для себя,
Другая истинная –
Для другого счастья хочет.
Скажи,  милей ему какая?

16.

Иргетурс:

Прекрасных снов в детстве создаётся много.
Главное, чтобы рядом был кто-то,
Чтоб запомнил их.

Нагия:

Роль покупателя предпочитаете Вы? –
Так женщина неосознанно думает,
Заслуживает которая знать правду.

Розенкранц:

Такие мысли, если к ней приходят, -
Она не невинна!
Она с сожалением говорит:
Я обвиняю не любовь, а
Несдержанность.
Слишком рано, боюсь, открыла
Сердца своего огонь.

Вольсбур:

Подлые души, себя Государю обязанными считая,
Думают:
Они перед страной от обязательств свободны.
Свобода у них так вот какая!
Лиметба:

Тех ценят мужчины, кто осмеливается им
Сопротивляться. -
Непреклонному мужеству в обществе свободном
Поклоняются постоянно.
Сказывается в нём всегда
Правдивость и чистота душевная.

Маундея:

Решение мы это вместе приняли.

Розенкранц:

Неправда,
Решения такие принимает
Каждый сам.
17.


Иргетурс:

Почему я?

Маундея:
Ваш взгляд.
На меня Вы смотрите так.
Способные душой всей
Отдаться одному единственному чувству,
Испытывают неизъяснимое блаженство,
Во внезапном озарении видя
Вечный, неугасимый пламень жизни,
Отшельникам подобно
В экстазе, созерцающим
Сияние божества.

Прохожий:

Следит за ним – смущается его.

18.

Иргетурс:

Я жил, как в замке, окружённом любовью общей.
Как у нищего только у меня мечты.
Перед тобой я расстелил их.
По ним мягко ты ступай.
По моим мечтам идёшь ты.
Нищету души скрывают за богатством,
За лицемерными речами, оскорбленьем, униженьем.

Таитагбер:

Скажи, честь своей сестры чтишь ли свято ты?

Иргетурс:

Во что-то верить должен человек.
У него святое быть должно.
Счастливым не могу я быть
За счёт других несчастья.

Маундея:

Заботишься ты если обо мне,
Что я говорю, то почему не делаешь?
Ничто не дорого тебе. Делаешь, что поинтересовало.

Вольсбур:

Цветок не должен превратиться в камень.
В лабиринте много ходов и переходов, ловушек.
Напряжённая жизнь и справляется он.
Справляется – правит, неся свет и добро.
Свет – справедливость.

Таитагбер:

Самовлюблённый, а ещё эгоист!
Собственные проблемы тебя заботят только.
Жизнь обычной семьи видеть люди же хотят,
Занимается которая
Каждодневными обычными делами.

Маундея:
Моя защита – сила.
19.

Иргетурс:

Удовлетворяют месть свою,
А горе остаётся с ними.
Месть – ленивых утешенье душ.
Другие же прощают, понимая:
Жестока жизнь, зато
Уходит горе.
Труден переход от детства к зрелости.
Через боль идёт он.
Спор ни к чему не ведёт, кроме правоты одного –
Неправоты другого.
Пустая трата времени.
Ящик – освобождает мозг он от жестокостей и
Наблюдать за побочными эффектами позволит.
Вернуться мне в него.
Попасть туда единственный мой шанс –
Преодолеть препятствия.
Иначе захочется Вам жить в то время,
Когда уж поздно может быть.
Суеверие унижает ум. Грубо оно всегда.
Трудно представить себе всё зло, что может
Явиться в результате.
Я был небрежен.
Больше не повторится это.

20.

Прохожий:

Строгая женщина – женщина, исполненная достоинства.
Скромная женщина – она не хочет ссориться,
Облегчает душу просто.
Женщина – архитектура. Строит лабиринт.
Женщина - пьедестал. Ищет свой, особый путь.
Влюблённость -
Чувство, упиваешься которым,
Не сам важен когда человек, а
Эмоции, вызывает которые он.
Любовь иная.

21.

Иргетурс:

Аромат – капля мёда это.
Аромат – на теле рисунок,
Невидимый кивок, непроизнесённое «да».
Его прослушать нужно – либо сонет, либо элегия, либо рассказ.
А может быть «Войны и мира» все четыре тома!
Аромат – тайна неизведанная.
Он холодный, как морского бриза запах, как 
Заброшенного, серого дома.
Он тёплый, как луга солнечного запах и трав душистых.
Как запах яблока, он свеж.
Аромат тебя освещает, и свет его зависит от насыщенности луга.
Им о себе ты говоришь: для меня он – дерево, для тебя - цветок.
Ты для меня – нежная чувственность.

22.

Лиметба:

С ним почтительнее будьте.

Нагия:

Как мстительные, низкие и завистливые люди?

Таитагбер:

Здесь можно что-либо иметь,
Если контакты есть у Вас.
Для этого иди на компромиссы:
Самое лучшее
В культуру желание вернуть.

Иргетурс:
Олицетворённое рабство не говорило бы лучшим языком.

Розенкранц:

Ты видел место на земле, где
Себя как дома чувствовал бы Бог?!

23.


Маундея:
Так больно было мне,
Будто удар тупой в живот.

Нагия:
Это говорит тебе, что
Мать ещё тебе нужна.

Маундея:

Сосущий ужас пустоты.
Как не понимаете Вы, что в жизнь нормальную несёте разрушение?

Лиметба:
Я не могу обманывать!
Если б могла, то приворовывала бы у него давно.

Иргетурс:

Лишь её я пожалел.

Прохожий:
Неправильно сказал он.

Маундея:

Как не понимаешь ты, что деньги твои интересуют её?

Лиметба:

Она дала понять: он плох настолько, что интересоваться
Им могут
Лишь из-за денег его.
От страсти надрывают спины – Искусству ссориться их нужно научить.
Пойдём отсюда.

Иргетурс:

Любовь – это ада муки все познать.
Чрез ад проходит вечная любовь,
Сквозь туман.
Самое трудное, что нам приходится делать,
В конце концов, оказывается самым правильным.
Что делать мы должны?
Отвечать не может человек за то, что выше сил его!
И, если обещанное даже не в его власти,
То может он, строго говоря,
Распоряжаться лишь волею своей.
Единственным мерилом и основой долга является она.

Маундея:

Бог, строго не суди!
На земле женщиной ведь не был ты!

24.

Розенкранц:

Бог – он сам собою ограничен
И необходимость сам себе всегда.
Не от самого него его бессилие происходит,
А от положения вещей.
Благоустройства покажет больше он,
Неизменным вещей порядок соблюдая, чем, полагая, что его изменяя.

Таитагбер:

Она добила Вас?

Иргетурс:

Нет, не добила. Бог не даст.
Его я знаю, он – меня.
Природа вещи украшает,
Ей свойственной лишь величием и простотой.
Более никто.

25.


Вольсбур:

И обладает силой прямодушие.
И, если прямодушен человек,
Ему нужны не приказанья, а лишь советы.
Когда мужчина искренне и любит глубоко,
Чем в детстве, более ребячливым становится.
Он предаётся детским радостям,
Что первую любовь в цвет жизни обращают.

Нагия:
Меж любящими лишь свет.
Ответ такой лишь в сердце быть может найден.
Как веру кто принимает любовь,
В сердце у него распускается сад цветочный.
Мудрец даоский Чжуан-цзы изрёк:
Музыка делает чистым человека,
Простым и искренним.
К состоянию начальному возвращает его.

Иргетурс:
И уединение быть может?
Как ты считаешь?

Маундея:

У тебя потенциала отношений нет?

Лиметба:

Большая печаль безмолвна, малая говорит.

26.

Розенкранц:

Они сожгут деревню, разорят её!

Иргетурс:

От нас зависит это.
Воин – он в голове, а не в кулаке.
Часто залогом победы удача является, отважен воин если.
Любой прикинуть может, насколько силён его противник.
Сделать он сразу это захотел и поплатился.

Розенкранц:

Да, чего не знают, боятся того.

Иргетурс:

Управление – трудность всегда.
Языком их говори.

Таитагбер:

Боишься, что врагов своих не одолеешь?
Опору их найди,
Сломи их волю,
Для сражения другое поле избери.
В твоих руках ответ.

Лиметба:

Люди действовали как
Строить суждения свои нельзя на том,
Должны как действовать они.
Истории не было бы тогда.

27.

Таитагбер:

Ненавидеть научился ты.
Стать королём теперь ты можешь. –
С тобою ненависть моя умрёт.
Компромиссы – знатным делают они человека.
Проснуться должен ты!

Иргетурс:

Я тоже дом, мир, семью хочу,
Но ничего не значит это без свободы!
Пред жестокостью, если преклонюсь я,
То потеряю душу.
Я стану мертвецом.
Ко всем приходит смерть,
Но жизнью настоящей не все живут.
Объедками привыкли питаться они,
Забыв, что есть жизнь настоящая.
Рисковать не хотят они.
Разрушает разум страх.

28.

Маундея:

Август.
В языческие времена праздника Луны – время музыки и танцев
Был месяц это.
Костра вокруг танцуют люди и прыгают через огонь.
Танец, где движению уступает речь.
Где не нужны слова, а музыка звучит.

29.

Лиметба:

К тому ревнуют в паре,
Кто властью наибольшей обладает.
Его по чьей-то вине боится потерять она.
Смертных грехах во всех она обвиняет его.
Ревность – это вниманье к себе попытка привлечь.
Недополучает что-то она.
Кровью своей ты этот мир обновишь.
Жажду утолит земля.
Жизнь новую дашь ты – народ солнечного знамени.
Судьбоносный народ.
Превращать в цвет нужно отраженья.
Мы – повелители и ничто нас не сокрушит.
Мотыльковых воины провинций.

30.

Иргетурс:

Женщины восхитительно лгут.
Их обманчивого величия кто не наблюдал
В ту минуту самую, когда за тайные сокровища
Своей любви они дрожат?
Она – золото, цветок золотистый. Паслён.
Цветок дневной – Лепестки свои ночью закрывает он.
Сначала легко и было просто всё,
А затем всё сложно стало.
Заставляет взгляд её один
Меня дыханье затаить.
Инквизитора взгляд сильный.
 
Таитагбер:

Если ребёнок твой, то почему её боишься ты?

Иргетурс:

Что за взгляды у других?!
Свечки мерцанье это.
У неё – солнца полудённого жар.
В безрассудстве своём поэтична.

Маундея:

Мой это лес и я не боюсь. Ко мне вернись!

Прохожий:

Нам не мешай – Играем мы.

Маундея:

Неизлечимо романтична я: в любовь, в счастье верю.

Иргетурс:


А фиолетовые цветы там будут?

Маундея:
 Да, присмотрись,
А воображение тебе поможет.

Таитагбер:

В символ одержимости эта женщина превратила тебя!
От красоты женщины, любишь которую в воображении своём,
Вздрагиваешь от ужаса ты.

Иргетурс:

Чрезмерно сильное горе душу нашу подавляет,
Её проявлений свободу стесняя.
Огнём, кто может объяснить, как он пылает, охвачен слабым тот!

Таитагбер:

Шизофреник!

Прохожий:

А чем шизофреник нормального человека –
Тупицы, лишённого воображенья, хуже? –
Пьёт водку и рассуждает о разрухе в голове.

31.

Маундея:

Ты всегда найдёшь себе крышу и еду,
А честной девушке останется позор и чаша полная страданий.
Лишь у свиньи грязные намерения. В мой дом втирается обманом.
Мил, а на самом деле в меня бросает камни.

Иргетурс:

Открытые для людей сердца.
Скромность – жизни услада.
Счастлив тот, кто достаточно самолюбив,
Самому себя чтобы не хвалить,
Кто остерегается слушающих его,
И порче не подвергает
Хорошие качества свои,
Бросая вызов гордости чужой.
Рассказ о странных, невидимых людях.
Бог несёт добро всегда, иногда под видом зла.
Если зло несёт, лишь для блага большего затем.

32.

Маундея:

Поддерживать постоянство холодностью постоянной
Или кротостью – вечной преданностью и обожаньем непрестанным.
Не научилась в ваших сердцах женщина ни одна читать.

Таитагбер:

Всё это в пользу бедных разговоры.

Нагия:

Как себе не можете представить Вы,
Что женщина этого не может забыть!
Она прекрасна как луна, как солнце ярка,
Грозна, как боевые полки со знамёнами.
Праведные цели у этой войны.
Женщина – благодати благородное выраженье,
Грудью кормящая ребёнка.

Прохожий:

Когда женщина удовлетворена? -
Когда получила удовольствие.

Иргетурс:

Если ценишь себя, то других ценить будешь.
Искренность – другому в жертву принести себя.
В ней доброта, участие, справедливость, сострадание
Изливаются лучам подобно,
Дающим свет, тепло, радость.
Сколь поразителен запах женщины весной.
Создание новой жизни – ответственность и великий дар творения.
Нельзя делать во время творенья ничего, что повлияло б на ход его.

33.

Иргетурс:

Сначала огонь зажечь внутри, он сам наружу выплеснется.
Если я свободен, то я за властью не гоняюсь.

Лиметба:

Закланная на алтарь свободы и стыда,
Она стала свободной, почувствовав себя оскорблённой!
Отец причинил самое страшное зло,
Постыдного торга, сделав предметом,
По праву принадлежащего ей положенья лишив.

Маундея:
Я думала – ты сильный!
И будешь бороться,
А ты – трус!

Таитагбер:

Стресс на странные выходки людей толкает.

Маундея:

Если бы ты знал как мне тяжело.
Я вся измучилась, ожидая тебя.

34.

Маундея:

Традиции – если предашь их,
Накажут они.
По горящим углям помогут пройти традиции,
Станут мостом, на другой берег по которому переправишься ты.
Женщине не нужно знать, что в сердце у мужчины творится:
Скажи, что любишь меня, глядя мне прямо в глаза.
Да, искренен твой взгляд,
Но это глаза ангела или демона?
Нужно, чтобы любовь пришла.
Тебе твоими посулами не отдалить меня от него
И не отвести от него руку мою.
Как женщина, почему не можешь порадоваться ты?
Желать невозможного, жить
Как хочется жить.
И куда бы ты ни ушёл,
Иди.
За тобой последую я и всегда буду там, рядом с тобой!

Лиметба:

В прекрасную женщину превращается она,
С первого взгляда в которую влюбляются – появляется изюминка в
ней.
Возвысилась.
Я это сделала и для себя тоже.

Иргетурс:
В такое время раннее? Зачем?
Размышлять о своей жизни, о целях своих.

Маундея:

Я думала – ты шутник,
О своих удовольствиях думающих только.

Иргетурс:

Юмор – это внутреннего удовольствия чувство,
Грубых людей Комедия использует, их недостатки высмеивает.

35.

Прохожий:

На карту ставит что философ? – Возможность.
Жизнь без истории, жизнь без музыки – убогая жизнь.
Что ставит на карту художник, поднимая кисть?
Стоимость красок? Стоимость полотна? Выручку?
Себя?
Нет – «Сикстинскую капеллу», «Эльвиру» ставит он.
Они задуматься заставляют.
Где возник вопрос у тебя? В голове? – В животе. –
Это поиск уже: вопрос: «Как?»

36.

Иргетурс:

Солнце светит безжалостно.
Душу насмешкой разрывает.
Но вот приходит ночь – блудница.

Нагия:

Ты так представляешь жизнь?
Либо с ним ты уйдёшь,
Либо жить тебя по-своему заставлю я!
Он забыл тебя.

Маундея:

Нет, я знаю лучше – его холоден голос слишком и бледен очень он. –
Думать, прежде чем принять решенье.

Таитагбер:

Думать? Тогда перестану думать я и сразу нападу.

Лиметба:
Лучше измотать его,
Напав на крепость, мы многого лишимся.

Прохожий:
Атаковать немедля!

Нагия:

Ты не заставишь сделать меня это! Какая антисанитария!

Розенкранц:

Правильно, ты сделаешь сама.

Таитагбер:

Чего боишься ты?
Маундея:

Всего.

37.

Иргетурс:

Осень приходит незаметно,
Но жаркие дни заменяются тёплыми вечерами,
И мы не заметили, как стало хватать нам
Вина бутылки на несколько дней.
Вино не лжёт никогда.
Когда подносишь к губам его,
Запах сразу чувствуешь его
К губам, пригубляя.
Как вуаль, рождённый подсознанием, образ
Закрывает реального человека от нас.
Не разрешено нам задавать вопросы,
Покой нарушать не разрешено.
Здесь никому нет дела о представлениях о добре и зле,
Здесь как на войне: друг за другом все следят. Подозревают.
На войне невозможное становится возможным,
И правдой всё становится,
Даже ложь.
Всегда добро зло побеждает,
А значит победить нам суждено.
Война имеет свою цену победы,
Всем предстоит узнать её.
Их судьбой стала война,
Лишь собственными силами противостоять ей можно.
Всё поставлено на карту – жизнь, счастье, честь.
Они сами, их близкие оценивались
По их реакции на смертельный вызов.

38.

Маундея:

Я буду жить в твоём сердце!

Иргетурс:

Не понимал я, что это сделала для меня она –
В жертву себя принесла.

Прохожий:

Какая изысканная, возвышенная речь.

Вольсбур:

Чопорны не будьте.

Лиметба:

Это слово зачеркни. Нет жертвы. Даруй!
Я не люблю и не уважаю скорби чувство,
Хотя весь мир, словно по уговору,
Его исключительным почитаньем окружил.

Таитагбер:

Не громко хлопайте, поёт он эту песню плохо.
В кому впадают, чтобы разлучиться.

39.

Маундея:

Он здесь? Подожди,
Лучше выглядя, его хочу принять я.
Я - уязвимая женщина,
Но сильной сделала меня любовь его.

Лиметба:

Её он увидит и останется удивление в его голове.
Соблазн он должен видеть,
Возможности не имея до него дотянуться.

Нагия:

Гордостью любовь заменишь, обидой –
Через год, пару лет, что с тобою станёт, видёть начнёшь.
Что изменилось? Короче стали юбки,
Из дома мы выходим без сопровожденья,
Но семейные друзья тебя забудут.

Вольсбур:

Женщина, которая каждое утро просыпается с мыслью, что её жизнь
Смысл когда-нибудь обретёт.

Маундея:

Он хочет любить меня, чувствовать,
Как понимаю это я, но
В его объятиях нету силы!


Прохожий:

Если нанесена обида человеку, то своё несчастье лишь
Чувствует он,
И представляет всё зло себе, что могут причинить ему!

Таитагбер:

Обиды груз нести – отвечать за чужие ошибки значит.
В Книге песен Соломона  душой мужчины завладевает женщина,
У Еклезиаста – горше женщины нет ничего.

Лиметба:

Это ничто.

Нагия:

А что всё?

Лиметба:

Для неё он дышит, для неё он живёт.

Иргетурс:

Я не буду есть сегодня хлеб.

Прохожий:

Ты можешь умереть.

Иргетурс:

Этот хлеб, если я съем, я умереть всё равно могу.
Если не съем, выжить я могу.

Вольсбур:

В ней высокомерие Медеи есть.
Себя единственной она считает и
На мир надменно взирает.
Мужчина рискует, пока он один и свободен.

Нагия:

Дар любовной ссоры с этим миром
Их искренность создала им
Врагов при дворе развратном.
У одних она зависть породила,
Не обретя благосклонности других.
Слабой силой добродетели они держались.

40.

Иргетурс:

Прошло горе, и несчастья прошли,
Мы оставили для счастья приоткрытою дверь.
Двигатель прогресса – стресс:
Огромная эмоциональная знергия затрачивается.
В конце жизни мы приходим туда,
Откуда было начало взято.

Таитагбер:

С людьми отношений перестройка - меняется жизнь,
Меняется на лестнице социальной положенье.

Лиметба:

Что же поделать?
Человек, который хочет что-то в жизни совершить.

Иргетурс:

Я люблю искусство,
Страну свою!

41.

Вольсбур:

У человека есть глубокая дыра
И не утолить ему её.
Вот почему грустит и ему печально.
Он будет брать и брать,
Пока мир ему не скажет:
Больше нет ничего у меня и
Дать больше я тебе ничего не могу.

Розенкранц:

Непознанные рифы, пороги невидимые,
Он шёл напролом через жизнь, а не обходил её.


42.

Маундея:

Я ищу развлечений и не жду ничего, что длилось бы вечно.

Иргетурс:

У Вас привязанностей нет,
Вы ничем не дорожите!
Вы одиноки, а не свободны. – Милостями осыпают вас и что-то ждут
Взамен.
А это несвобода!

Маундея:

В любви Вы признаётесь, а сами обличаете.

Иргетурс:

Если б мои признания в любви искренними менее были,
Спокойствия Вашего не возмутило бы это так.
Вы веселы, а глаза у Вас полны боли и страха.

Лиметба:

Это глаза обречённой жертвы, наполненные смертной тоской.
Помни о сердце, готовом на любые испытания,
Лишь бы оставаться рядом с тобой.

Нагия:

Эдипов комплекс: власть свою любит – чувство вины, чувство беды.

Маундея:

Ты приехал.
Ты никогда не оставишь меня? Со мной всегда ты будешь?

Иргетурс:

Всегда.

Маундея:

И мы по саду вдвоём всегда будем гулять?

Иргетурс:

Всегда!

43.

Вольсбур:

Женщина, когда любит, … её слова об этом небесны,
Но она высказать не может их, - то, что чувствует она,
Словами земными нельзя описать.
Как они выжили?
Для веры такой не было оснований никаких.
В то время требовалось больше мужества жить, чем умереть.
Люди чувствуют, когда жизненные силы покинут их.
Из страданий и пепла встал Бог, как прежде.
Они мне дали веру эту.

44.

Общество живёт протекционизмом. В таком состоянии общества путь достижения власти обеспечивается принципом: чтобы стать сильным, нужно долгое время оставаться слабым. Слабость здесь другого рода. Она не форма отчаяния, а использование и разумное распоряжение теми немногими человеческими ресурсами и незначительным капиталом, которым располагают, избегая чьего бы то ни было покровительства. В первую очередь чужеземного. Слабость тут действие, опирающееся на существующее общественное устройство, и мирящееся с потерей череды лет. При протекционизме реальность выше правды. Правда усечена до состояния аффекта и представляет собой опасность для окружающих. Здесь мыслят так: «Мне нравятся ребята, которые горят из-за добычи». Это мысли чудовища-мясника. Покровительство для людей – детей, у которых понимание мира и его восприятие ограничивается лишь чёрным и белым, обеспечивается под лозунгом: «Все должны платить, иначе в этом мире не устоять».